Услышал на днях новую (или уже не такую новую?) песню Медведева. Называется «Кай» — ну да, по мотивам Андерсена. Поётся про то, как «раздавшаяся Герда лихо варит борщи, прилежно поливает герань». И про то, что «но ведь была ж она — Снежная Королева, обещавшая весь мир и коньки».
Блин. И этот туда же...
Сколько встречал стихов, песен, рассказов и прочих фанфиков по «Снежной Королеве» — чуть менее чем везде она выворачивается наизнанку. Под тем или иным соусом преподносится идея, что-де жизнь Кая у Королевы была не худшим, а то и лучшим вариантом, чем если бы он остался дома; а финальное возвращение с Гердой — если и не трагедия, то по крайней мере достойно сожаления. Унылый Рутинный быт с борщами-геранями и столь же рутинными воспоминаниями о Королеве, что-то там обещавшей (sic!) — это ещё один из самых мягких вариантов.
А добрая половина авторов ещё и притягивают за уши доморощеный психоанализ, трактуют Королеву как «настоящую опытную Женщину с большой буквы Ж» (в отличие, разумеется, от этой девчонки Герды), ну и тому подобное...
Нет, братцы. Есть многие и многие сюжеты, которые выворачивайте как хотите — слова не скажу, а то и сам подключусь. Но эта сказка — одна из немногих, для которых я напрочь не приемлю «версию-наоборот», даже от такого автора, как Медведев. Логически обосновать не могу; но она слишком настоящая, чтобы искать в ней перевёрнутые смыслы.
Лучше вот это почитайте. Оно того стоит тысячу раз, честное слово.
@музыка:
Были у Медведева полторы песни, принципиально мной не любимые, стало две с половиной.
Пришёл в магазин купить колбасы; увидел герцогскую «Брауншвейгскую». Улыбнулся. Купил, естественно.
Не понравилась.
Пришёл в следующий раз — с намерением купить колбасу, которая мне понравится. Нашёл такую, что понравилась сразу на вид, да и на вкус оказалась очень даже.
Не любящий «Экзайл» да не входит сюдаУзнал почти случайно, что «восток» по-гречески — Ανατολή, читается «Анатоли́». Уже намеренно полез узнавать про запад: так и есть, Δύση («Ди́си»). Где-то я уже слышал похожие слова... :-)
Интересно, это велосипед из серии «ты последний, кто этого ещё не знал», или таки полноценное мини-открытие?
P.S. Ну и чтобы два раза не вставать: вчера поймал себя на том, что слово «звездолёт» напоминает мне отнюдь не о космических кораблях. А вы говорите — Гольфстрим...
Иногда я думаю, что фирме Microsoft (или персонально Б.Г., в зависимости от взглядов на роль личности в истории) следует дать какую-нибудь крупную и престижную международную премию; может быть, специально учреждённую для такого случая. За создание пусть не идеальной, но в общем и целом очень даже хорошей операционной системы.
А сразу после этого — отобрать ту премию обратно на фиг. С помпой, с позором, перед строем под барабан. За создание Internet Explorer.
Народ, а вы когда логинитесь на дайри — ставите галочку «запомнить»? А то я сколько её ни ставил — никакого эффекта; стоит закрыть браузер — и при следующем заходе надо логиниться заново. Пробовал в разных браузерах, с разных компьютеров и даже через разных провайдеров — всегда одно и то же. Мне одному так не везёт, или эта галочка в принципе не работает?
Включил. Ну да, теперь пароль запоминается. Даже если не ставить пресловутую галочку.
Остаётся два вопроса: 1) Почему оно сделано таким хитровывернутым способом? 2) И нафига тогда в интерфейсе эта галочка, если от неё ничего не зависит ни в том, ни в другом случае?
Вспомнилось, как я впервые читал «Феминистическую осаду Изерлона». Сериал я к тому времени ещё не просмотрел и наполовину (а может, и на четверть, не помню точно), а произведение это, как известно, весьма спойлерное: те, кто погиб в каноне, присутствуют в «Осаде» в виде призраков.
Так вот: я к тому моменту уже знал, что погибнет спойлерЯн. Не знал, но не удивился, узнав о смерти спойлерРайнхарда. Но с большим недоумением встретил в тексте призрак спойлерОберштайна. Мне казалось, уж он-то всех переживёт.
Верно ли я понимаю, что в немецком языке «-хен» в имени — это уменьшительно-ласкательный суффикс? Т.е. Гретхен — уменьшительное от Грета, Анхен — от Анна, и тому подобное? Насколько универсально это правило (любые имена, только женские, только определённый список имён)?
@настроение:
Ну почему вавилонским архитекторам не жилось спокойно без этой башни?
На самом деле Аннерозе не пережила гибели Кирхайса. Нет, не думаю, что она покончила с собой; скорее тихо угасла от горя. Просто Райнхард не смог этого принять — он и в смерть Зига не сразу поверил; вторая потеря подряд была бы выше его сил. Вот он и убедил себя, что сестра всего лишь уехала и просила её не беспокоить. И дальше, почти весь сериал, она присутствует где-то там: о ней не дают забыть, её голосом поёт каждый опенинг, не говоря о постоянных взглядах брата на медальон — но в действии она не участвует; может ли быть такое для женщины, вокруг судьбы которой закручена добрая половина первого сезона? А возвращение в последних сериях — ну мало ли призраков мы видели в этой легенде... Подумайте: что она вообще сделала за эти последние серии? — разве что разбила статуэтку о голову терраиста, больше ничего. Вроде бы и вернулась, а вроде бы и нет её вовсе — призрак, как есть призрак. А статуэтку могла и Хильда кинуть, или она просто удачно свалилась с полки, в пожаре не очень-то разберёшь...
P.S. Ну я же говорю: в порядке бреда. У меня температура, имею право бредить. Только почему-то бред выходит пугающе правдоподобный.
Приснился сон — мало того, что со связным сюжетом, но практически готовый фантастический рассказ (или даже первая глава большой книги). Впрочем, я эту книгу вряд ли напишу: и талант не тот, да и антиутопия — не мой жанр. Так что просто расскажу, что там было.
Антиутопия insideИтак, время действия — далёкое будущее. Место — захолустная окраинная планетка, входящая в обширную космическую империю. Главная (и, в общем, единственная) достопримечательность планетки — уникальные древние пирамиды... которые как раз деловито разбирают по камушку, и грузят эти камушки в трюм звездолёта, прилетевшего из метрополии.
(Уже проснувшись, я подумал: нехилый, должно быть, звездолёт, если он способен увезти такую груду булыжников! Но во сне это никакого удивления не вызывало).
Жители планеты смотрят на это с отчаянием. Они любят свои пирамиды, гордятся ими — и, конечно же, совсем не хотят их терять. Но на стороне столичных чиновников — и закон, и сила. Остаётся только бесполезно стискивать кулаки.
А тем временем возле корабля посланник метрополии (внешностью и эмоциональным диапазоном отчётливо напоминающий Оберштайна) беседует с юношей из числа местных жителей. Юноша, очевидно, главный герой повествования — по крайней мере, «картинку» мне показывали именно его глазами. Посланник говорит ему что-то вроде: «Сами видите, к чему привело ваше упрямство. Но вы должны прекрасно понимать, что ещё не поздно всё изменить: одно ваше слово, и это прекратится».
Но главгер, судя по всему, продолжает упрямиться. Кажется, он даже не удостаивает посланника ответом — просто молча отходит в сторону. При этом несколько местных жителей, стоящих поодаль, облегчённо вздыхают. Они явно в курсе, о чём идёт речь, и волновались, чем закончится разговор. И хотя им, как уже сказано, неимоверно жалко любимой достопримечательности — если бы юноша уступил, они бы жалели куда больше.
Однако мимо по-прежнему проносят один за другим камни от разбираемых пирамид. И в какой-то момент стоящая среди этих людей женщина, мать главного героя, не выдерживает. Крикнув что-то вроде: «Да пропади оно всё пропадом!», она начинает, обращаясь к посланнику, диктовать... рецепт каких-то особых пирожков, которые пекут только в их семье.
Здесь «зрителю» каким-то образом становится ясна подоплёка ситуации. Дело в том, что официальная идеология империи направлена на максимальную «унификацию» колоний; иметь что-то собственное и уникальное, вроде пресловутых пирамид, можно лишь с условием, что больше на планете не будет вообще ничего уникального. Даже такой мелочи, как кулинарный рецепт. (Это не значит, что завтра такие пирожки в обязательном порядке начнут печь по всей галактике; может случиться даже, что кроме этой семьи никто так и не попробует их приготовить. Но скрывать рецепт от «собратьев по империи» — недопустимо категорически).
Сцена заканчивается на том, что посланник, выслушав рецепт, даёт знак — и грузчики, таскавшие камни, так же деловито начинают относить их назад и складывать обратно в пирамиду. Требования закона соблюдены, планета вернула себе право на уникальную достопримечательность...
P.S. А пирожки были вкусные, с заварным кремом. Жаль, что я рецепт не запомнил.
Как же это НЕУДОБНО: всякий раз, как захочется чаю — идти на кухню, ставить чайник на плиту, потом дожидаться свистка, снова идти на кухню — и только после этого наливать чай!