Я не падаю, я так летаю. Каждый летает как умеет
Во-первых, прошу извинить за задержку — увы, бывает со мной...
Во-вторых, разъясню, в чём я вижу сходство между этими двумя случаями. (Если честно, я удивлён, что это надо объяснять; но один из комментаторов пишет, что «сходства почти не заметил»). И там, и там есть люди, которые так или иначе апеллируют к воле большинства. И там, и там они ВНЕЗАПНО обнаруживают, что эта самая воля большинства «немножко» расходится с их собственными желаниями. И в обоих случаях они спасаются от когнитивного диссонанса, объявляя волю большинства по той или иной причине недействительной и/или «негодной».
А теперь наконец о разнице, о которой я говорил с самого начала. Дело в том, что Трентиус при всей своей несимпатичности всё же апеллирует к народной воле и народному благу — хотя бы на словах. Может быть даже и так, что он сам в это верит; но если и нет — показательно уже то, какие именно лозунги он выбирает для своей демагогии.
Второй же персонаж, скорее всего, хоть и выступает «за демократию и демократические ценности», на деле наверняка не задумывается, при чём тут вообще корень «демос». Во всяком случае, рассуждения вроде того, что написано у него на плакате, я слышал/читал в основном у тех, для кого само слово «народ» — то ли пренебрежительное, то ли вовсе ругательное (впрочем, зачастую они и словечками вроде «быдло» не брезгуют). Когда они пишут на плакатах «У России беда» — следует читать: «Беда у меня лично и у тех, кто думает как я; у нашего элитарного узкого круга, страшно далёкого от, простите за выражение, народа». Именно свой узкий круг они и приравнивают к России; а прочее население — это для них в лучшем случае бессмысленная толпа, народ, так сказать, а в худшем — «беда».
(На всякий случай: я заранее готов поверить, что вот именно этот человек на именно этой фотографии совсем не такой, и что кроме лозунга на плакате у него нет ничего общего с описанной мной самозваной элитой. Но я имею в виду не его лично, а собирательный образ; и если человеку не повезло проиллюстрировать этот образ, к которому он никак не относится — готов принести извинения).
Во-вторых, разъясню, в чём я вижу сходство между этими двумя случаями. (Если честно, я удивлён, что это надо объяснять; но один из комментаторов пишет, что «сходства почти не заметил»). И там, и там есть люди, которые так или иначе апеллируют к воле большинства. И там, и там они ВНЕЗАПНО обнаруживают, что эта самая воля большинства «немножко» расходится с их собственными желаниями. И в обоих случаях они спасаются от когнитивного диссонанса, объявляя волю большинства по той или иной причине недействительной и/или «негодной».
А теперь наконец о разнице, о которой я говорил с самого начала. Дело в том, что Трентиус при всей своей несимпатичности всё же апеллирует к народной воле и народному благу — хотя бы на словах. Может быть даже и так, что он сам в это верит; но если и нет — показательно уже то, какие именно лозунги он выбирает для своей демагогии.
Второй же персонаж, скорее всего, хоть и выступает «за демократию и демократические ценности», на деле наверняка не задумывается, при чём тут вообще корень «демос». Во всяком случае, рассуждения вроде того, что написано у него на плакате, я слышал/читал в основном у тех, для кого само слово «народ» — то ли пренебрежительное, то ли вовсе ругательное (впрочем, зачастую они и словечками вроде «быдло» не брезгуют). Когда они пишут на плакатах «У России беда» — следует читать: «Беда у меня лично и у тех, кто думает как я; у нашего элитарного узкого круга, страшно далёкого от, простите за выражение, народа». Именно свой узкий круг они и приравнивают к России; а прочее население — это для них в лучшем случае бессмысленная толпа, народ, так сказать, а в худшем — «беда».
(На всякий случай: я заранее готов поверить, что вот именно этот человек на именно этой фотографии совсем не такой, и что кроме лозунга на плакате у него нет ничего общего с описанной мной самозваной элитой. Но я имею в виду не его лично, а собирательный образ; и если человеку не повезло проиллюстрировать этот образ, к которому он никак не относится — готов принести извинения).
